Над шляпой тётеньки колыхалось и радужно играло похожее на саблю перо. Я сразу узнал это перо и догадался, что петух попал в суп. Папа тоже увидел тётеньку и поздоровался с ней.

— Это тот самый пёсик? — с завистью спросила она. — И уже три медали?

— Да. Главное, уметь выбрать собаку, — ответил папа. — Я сразу увидел в нем чемпиона. А как поживает Петя-петушок?

— С ним было много мороки, — грустно вздохнув, сказала тётенька. — Пришлось…

— Вы с ума сошли! Что вы наделали? — сдавленным голосом крикнул папа. (Тётенька растерянно смотрела на него.) — Ведь ваш петух непременно взял бы главный приз Большой петушиной выставки в Клязьме! Вы сошли с ума! Вы сами себе враг!

— Откуда же я могла это знать?

— Вы обязаны были верить в такого красавца! А рыбки? Вы не купили тогда рыбок, а именно эти рыбки стали лауреатами Лисабонской выставки рыбок и крабов! Картина-то хоть цела? — поинтересовался папа.

— Цела. Висит. Но я заметила, что вы большой шутник, — сказала тётенька.

— Митя, мы ушли! — крикнула в этот момент мама, и мы ушли, уводя Кыша от тётеньки, которая наверняка ругала себя за то, что не купила его раньше нас…

Нам со Снежкой было весело. Невдалеке играла то и дело одна и та же музыка, и по радио вызывали для получения медалей собак.

Кыш всё время беспокойно старался принюхаться к шоколадкам, хотя сладкого не любил.

Мы засмотрелись на боксёра, который держал в зубах зонтик; я забыл про Кыша, потом обернулся и увидел его рядом с огромным серым догом.

Кыш стоял и вилял хвостом, а дог лежал перед ним и уплетал последнюю шоколадную медаль. Золотые бумажки валялись на земле, и дог, облизываясь, щурил от удовольствия голубые глаза. А Снежка смотрела на него с обидой.

Съев все медали, дог с большой теплотой и благодарностью лизнул Кыша, и наш Кыш при этом слегка пошатнулся. Я потянул Кыша за поводок, подумав, что к такой огромной собаке-догу аппетит приходит во время еды и как бы он не съел незаметно для себя Кыша…

Мы ушли, оглядываясь на прекрасного серого дога, увешанного золотыми медалями, а он лежал и, наверно, соображал и никак не мог понять: за какие такие подвиги, за какую такую службу этот маленький добрый пёс заработал такие вкусные медали?…

ГЛАВА 64

Мы ели под зонтиком сардельки с горчицей, а потом усталые поехали домой.

Когда мы стояли в очереди на такси, я увидел, как какой-то верзила, ругаясь, оттолкнул от дверцы машины бабушку с мальчиком и хотел первым залезть в машину.

Я вырвал из кармана у папы правую перчатку — ту самую, которую кидал в Рудика, чтобы сейчас же кинуть её в верзилу, но папа, опередив меня, взял его за руку и отвёл в сторонку.

— Ой, больно! — ахнул этот тип.

— А мне тоже больно, — сказал папа. — Больно смотреть, как хамы толкают пожилых людей. Вам всё ясно?

Он отпустил руку, и верзила встал в самый конец очереди.

— Ты, я вижу, стал заядлым дуэлянтом, — сказал папа, пряча перчатку в карман.

— На тебя теперь варежек не напасёшься, — добавила мама.

А Снежка стояла задумавшись. Вдруг она сказала:

— Надо у нас во дворе устроить выставку кошек. А то что же? И собачьи есть выставки, и рыбьи, и птичьи, и каких-то корешков лесных, и цветочные, а кошачьих нет! Так дело не пойдёт!

Я пообещал Снежке помочь устроить такую выставку, хотя сам подумал: «Зачем кошкам выставка? Они все одинаковые. Только разного цвета…»

ГЛАВА 65

В общем, этот день был одним из самых лучших дней в моей жизни.

Прошла целая неделя… Прошли семь дней, и чего только не было за эти дни!… И очень хорошего, и очень плохого…

Засыпая, я старался вспомнить каждый день и, как в кино, просматривал его заново…

Вот я выпускаю на улицу воробья и муху, и мы с папой едем на Птичий рынок, где рыбки, кролики, кошки, волнистые попугайчики… где мы купили Кыша и боялись, что мама прогонит нас вместе с ним обратно. Это был очень хороший день…

Вот я познакомился со Снежкой и ещё не знал, что она будет моим лучшим, самым первым в жизни другом. А сколько нам с ней делали замечаний, пока мы не поняли, что такое дисциплина! И главное, кто делал? Двоюродная тётя Снежки! И потом, Снежка укротила бедного Тигру, который должен был стать хозяином Кыша, если бы умел хорошо себя вести на рынках… Это тоже был хороший день, хотя Кыш устроил дома большой ералаш…

Вот я делаю ловушку в почтовом ящике и жду, когда в неё попадёт похититель моих «Весёлых картинок». Вот Кыш зажигает и выключает свет, и мама обижается на него за то, что он виляет хвостом и поднимает пыль… А меня папа ругает за то, что я ещё не научился учиться в школе. Это был уже не такой хороший день…

Вот я поспорил со Снежкой, и она ела на уроке жареную саблю… В этот день я привязывал Кыша к батарее и на уроке изобрёл для него ящик со столбиком. Потом Рудик приказывал Гере рычать на Кыша и пугать меня до смерти.

В этот день Кыш напал на след Рудика, и начались плохие дни. В них тоже было много хорошего, но лучше бы никогда не быть мне на товарищеских судах, и не получать снежком по затылку, и, главное, не терять Кыша…

Я просмотрел заново историю его спасения и ещё раз сказал спасибо всем, кто помогал мне в те два дня.

Но вот свою дуэль с Рудиком я не вспоминал. Вместо этого я думал про Пушкина на Чёрной речке и про то, сколько хороших сказок он мог бы ещё сочинить…

Скоро я сам прочитаю все его сказки. Потом буду ходить почаще в зоопарк и на собачьи выставки… Буду задавать папе вопросы обо всём интересном и дружить со Снежкой. И постараюсь никогда в жизни не иметь серого настроения, самого плохого из всех настроений… И не быть трусом.

…Прошла всего одна неделя… прошли семь дней, а сколько ещё впереди хороших недель, и дней, и часов, и минуток, и секунд!… Тик-так… Тик-так… Тик-так…

Я с трудом открыл слипавшиеся глаза и, перед тем как заснуть, совсем счастливый, посмотрел в освещённый луной угол комнаты: там на матрасике, свернувшись в клубок, спал Кыш — моя любимая собака.